Выйдя из подъезда своего дома,
столкнулся носом к носу с существом, которое сначала показалось девочкой –
подростком, который напялил на себя мамины зимние сапоги. Вздрогнул от страха
или неожиданности, сам не понял. «Девочка» посмотрела мне прямо в глаза, и я
ужаснулся той боли, которая прямо физически чувствовалась во взгляде. На самом
деле, ей можно было с успехом дать и двадцать и тридцать, и все сорок лет. Ее
лицо было помято, но глаза, будто жили отдельно от процесса и не хотели
сдаваться разрушающей силе алкоголя. Бессмысленная улыбка, отсутствующие зубы и
бормотание, типа: да пошел ты…
Я удивился собственным страхам.
Вроде, не из пугливых. В голове промелькнула мысль – Элла? Лиза? Что – то
такое. Был у меня бзик, угадывать имена. Не то чтобы на все 100%, но процент
попаданий был явно выше среднего.
***
Эльза еле держалась на ногах. Было
холодно и хотелось спать. Большие сапоги позволяли положить в них газету,
которая хоть и слабо, но помогала согреться на собачьем холоде. Куда же пойти?
Эх, ну почему не дали полгода исправительных работ? Тогда, вышла бы уже весной
и не было бы проблем с ночлегом. По-крайней, их было бы меньше. Городок сильно
изменился за время ее отсутствия. Не в плане градообразования, а в смысле
наличия населения. Людей, которых и так на улицах бывало много лишь в
праздники, как будто вообще не стало. Не у кого стрельнуть сигаретку. Вот и
этот черт с большими глазами, так неожиданно выпрыгнул из подъезда, что не
успела попросить курева. Эльза сама не
курила, ну почти не курила, но знала, что среди братвы очень полезно заводить
знакомства с помощью сигареты. Угостишь новых знакомцев - вот уже и на сто
грамм пригласят, и после куском хлеба, почти не плесневым, поделятся.
Она не помнила точно, когда начала
пить, но, кажется, что самый удобный момент отсчета находится там, где она в
первый и последний раз, на данный момент, влюбилась. Работала в придорожном
кафе, которое не пользовалось популярностью у местных, но в него заглядывали
водители, которым уже осточертели бутерброды и теплая вода из бутылки. Было
всего две официантки – Эльза и Ирка, повар, которые только орал что-то на своей
кухне и хозяин, которые время от времени забирал деньги за заказы у девочек и
довольно щедро раздавал указания о том, что надо работать «веселее и тщАтельнее!.
Тогда Эльза была еще толстенькой девахой с некрасивым лицом. Впрочем, с лицом
перемен не произошло и на сегодняшний день. Ирку постоянно замечали шоферы –
балагуры, грозились увезти красавицу. Они не упускали случая шлепнуть ее по
упругой попе, не забывая после обеда или ужина оставить щедрые чаевые. Хозяин
строго следил за порядком и забирал почти все, что получала Ирка от поклонников.
Но находились водилы, которые понимали суть бизнеса и дарили настоящие подарки.
Один раз на пальце у Ирки оказалось новое золотое колечко, а в другой раз ей
презентовали породистого котенка. Наверняка, котенок был подобран по дороге, но
Ирке было пофик. Она назвала его Серым, по цвету меха истала кормить сухими
кормом. Эльза не завидовала подруге. Она
понимала свое место и просто радовалась за напарницу. Она выслушала тысячи
историй о том, как Ирку хотели погрузить в грузовик кавказцы, «то ли «даги», то
ли «чехи», хрен из маму знает», как ее приглашали на съемки фильма, прочив
карьеру новой Мерелин Монро. Эльза не знала, смогла бы она устоять от таких
посулов или запросто отвадить черномазых водил – кавказцев, но радовалась, что
Ирка каждый день рядом, и что так будет всегда. Впрочем, один местный все же
появлялся за столиками. Это был Вадик с ближайшей заправки. Он всегда заказывал
один гамбургер и бокал пива. Ни с кем не общался, а Ирки, так и вовсе боялся,
наверное. Он ни разу не взглянул на нее своими большими глазами, раня сердце
красавицы и приводя ее в недоумение. Впрочем, глаза - это было все, что выделяло его из толпы. Невысокий и
худой, молчаливый парень.
Всегда получалось так, что его столик выпадало
обслуживать Эльзе. В очередной приход Вадика было видно, что он возбужден и
весел, чего раньше за ним отродясь не водилось. Заказав три бокала пива, вместо
обычного одного, выпил и быстро захмелел. В кафе никого не было кроме
официанток. Хмельной посетитель обвел взглядом пустое помещение, встал из-за
столика, подошел к Эльзе, обнял ее и поцеловал. У той сердце ушло в пятки, она
не знала ни что сказать, ни что сделать. Возмутиться? Девочка, тебе сколько
лет? Давно тебя так жарко и страстно целовали?
Ирка, которая тоже немного ошалела,
стала ржать как лошадь, сразу же после того, как важный и кажется, подросший,
Вадик вышел в двери, чуть не свалившись с крыльца.
- Эй, подруга, ты решила составить
мне конкуренцию? Хорошо, хоть не моих ухажеров принялась отбивать!
Эльза глупо улыбалась и до сих пор
чувствовала поцелуй на губах.
Три дня она ходила, как мешком
пришибленная и рассказывала каждому водителю, что какой-то малахольный подошел,
обнял и ка-а-ак поцеловал, что она чуть в обморок не упала. Водилы ржали, как
стадо отборных скакунов и жаловали чаевые, что было в новинку для нее. Теперь она знала, что может привлекать
внимание мужчин, она стала немного выше, тоньше и просто светилась, как может это
счастливая женщина. Не зная, что думать о поцелуе, она точно знала, что
влюблена в себя, в жизнь и во всех этих грубых ребят, пропахших солярой и
бензином.
Когда Вадик появился на пороге кафе в
следующий, девушки, за неимением клиентов, работали на заднем дворе, наводя
порядок. Эльза просто замерла на месте, увидев тощую фигуру, которую уже успела
столько раз обнять в своих снах. Парень подошел к ней и стал говорить.
-Ты, это. Ну… понимаешь…. Тогда выпил
– получка, все такое. Ты прости, ладно? Я не хотел…
И пошел через кафе на улицу. Бледная,
как смерть Эльза побежала на кухню, в которой, слава Богу, не было вечно
орущего повара, и разревелась не хуже белуги. Кто такая белуга и как она орет
никто не знает, но, наверное громко и тошно. Она рыдала по своим неродившимся детям, по
счастью, которое так неожиданно оказалось растоптано и по своим ощущениям
полета. Ирка, как могла, пыталась утешить подругу и говорила, что:
- Они все мудаки, не обращай
внимания. Да на кой тебе сдался этот задохлик с мордой засохшей крысы.
Эльза не знала, как живая крыса
- то выглядит, тем более уж засушенная, но сравнение привело ее к
истерическому смеху. Затем подъехали очередные клиенты и работа отвлекла от
мрачных мыслей. А вечером, они с Иркой напились.
Вспоминая себя толстой, Эльза не
могла поверить, что это была она. За те годы, что прошли с того дня, у нее,
конечно, были парни. Иногда ей казалось, что она влюблена, но каждый раз
оказывалось, что это казалось. Она научилась жить одна и не думать о будущем, о
семье. Буднично, как это бывает в жизни, она стала все чаще глушить свои
неудачи вином. Постепенно потеряла работу, круг друзей сузился до
собутыльников. Сейчас, она лишь мечтала оказаться на своей койке в колонии.
Кормят по часам, все знакомо и тепло. Нужно что-то сделать, чтобы снова там
оказаться. План представлялся простым, проще, чем два пальца об асфальт. Зайти
в кафешку подороже, в идеале нужен ресторан, но где его взять? Заказать жратвы
побольше, все слопать и в оконцовке сказать:
- Опа, а у меня денег – то нету!!!
Вот и кафе «Бломанже». Название-то,
название! Они хоть знают, что это означает. «What does it mean»,- внезапно всплыло в голове. Когда-то, Боже, в
прошлой жизни, она знала английский на сносном уровне. В колонии она сильно
веселила подруг, которые просили ее сказать «по англицки» какую-то фразу или
слово. Особенно все нравилась цифра «три».
Сунувшись в дверь, она столкнулась с
непреодолимым препятствием в виде чувака, который, явно был не посетитель. Он
только глянул на обувь «дорогой посетительницы» и, ни слова не говоря,
развернул ее к двери, придав необходимое ускорение. Минута, проведенная в
теплом помещении, оказалась такой короткой, что показалась вечностью. Запахи, кажется,
впитались в кожу, одежду и сам нос. Руки хотели прикоснуться к чистым скатертям
и букетику ненастоящих цветов.
- И на страху бывает проруха.
Подумала с тоской, что не такая уж
старая, но увидев себя в витрине, согласилась.
- Если сегодня не попаду в КПЗ, то
сдохну, к черту.
Дальше кафешки не попадались. Да и
откуда их в городке за три месяца появится? Решила действовать наглее. Неподалеку разместилась мадам,
которая зачем – то несла в руках хороший зонтик. Купила, что ли? Да нет!
Ценника нет, да и ручка потертая немного. Когда зонтик оказался прислоненным к
стене, чтобы хозяйка смогла закурить, Эльза подошла, схватила его и не спеша
направилась прочь
-
Эй, это мой зонт!
-
Да? Ну, так зови полицию! Давай!
Дамочка как-то странно посмотрела по
сторонам и замолчала.
-
Ладно, может и твой, лахудра, но не пойму, как у тебя может быть такой
зонт. Я его сегодня на остановке нашла.
Полицейский, вот совсем рядом. Глянул
на странную парочку строго и внимательно. Дама с сигаретой поспешно отвернулась
и быстро засеменила по морозной улице.
- Блин, ну что за непруха такая. Хотя
бы сигарету стрельнула, дура!
Не знала, что делать с зонтом.
- И правда, как корове седло, -
подумала и оставила его у стены.
На улице уже стал темнеть. Зимой
всегда так. С тоской подумала о лавочке в заброшенном летнем кинотеатре и трех
газетах, которые заменяли постельное белье и одеяло. Стало еще холоднее от
ожидания ночи. Медленно побрела к парку, надеясь по пути обнаружить еще одно
открытое кафе.
- Зайду, усядусь за стол и буду орать
«Мурку». Может, кто из посетителей успеет вызвать полицию, пока не выкинут.
Ничего не попадалось, чтобы исполнить
свой зловещий план. Зато из окон какой-то квартиры был слышен телевизор или
радиоприемник, который орал на всю громкость о том, что надо:
- Заслужить прощение, обратить свои
взоры внутрь себя и найти там, хорошее. Пускай, даже не в настоящем, в прошлом.
Вдруг, на нее накатило. Веселая мама,
которая верила, что ее Лиза будет счастливой хозяйкой большого семейства. Смешная
первая любовь, которая окончилась, не успев начаться.
- Блин, я завтра же пойду и найду
работу. Ну, не может так быть, чтобы совсем ничего не нашла. Я ведь печатала
быстрее всех на курсе. Сколько одногруппникам рефератов напечатала! Сейчас, говорят,
можно в интернете работать, на компьютере.
Она не знала, почему вспомнила свое
настоящее имя, а не кличку, которая пристала к ней еще в школе из-за
английского. Впрочем, не самое плохое прозвище. Очень даже ничего. Не знала,
где и как можно взять компьютер, но верила, что все возможно. Стоит только
сильно захотеть. Газеты на лавке показались, если не ватным одеялом, то пледом
точно.
На ум пришли слова, которые неведомо
как оказались в голове.
- Отче наш, ижеси на небеси…
Крепкая рука легла на плечо так
неожиданно, что Эльза – Лиза чуть не уписалась. Дородный мент, в нынешнее время
– полицейский с наглым взором и красной мордой, по-хамски рассматривал
тщедушную фигурку в больших сапогах.
-Кто такая, что делаешь?
- Ничего не делаю, - ответила сиплым
голосом и громко сглотнула.
- Пошли со мной, тунеядка.
На утро судью, не долго размышляя о
судьбе неудавшейся работницы интернета, сказал обыденным голосом:
- Три месяца за антисоциальный образ
жизни.
***
Из головы не шел образ этой
шатающейся фигурки. Вот бывает же так, что застрянет в голове мысль и не
сковырнешь ее, пока не забудешь или не разгадаешь загадку.
Я ее откуда –то знаю. Только откуда?
Спать было рано. По телевизору ничего интересного. Да и кому он нужен? Пошел на
кухню, приготовить чаю, стал напевать невесть откуда взявшийся мотив, потом
вспомнил и слова: «Лизавета, Лизавета, я люблю тебя за то, что целуешь горячо».
Застыл с чайником, из которого лился
кипяток на стол.
- Та пухленькая из кафе возле
заправки?
