Было сие в том далеком году, когда
Горбачов уничтожал последние виноградники СССР, народ поддерживал и... гнал
самогон, а я- молодой и красивый, и как мне казалось, неотразимый решил
переменить сложную и опасную работу подземного электрослесаря с окладом в 280
рублей на легкую и беззаботную работу забойщика с окладом в 500 рублей и
больше. Для сего трудного перевоплощения нужна была самая малость – найти шахту,
на которую меня бы приняли за красивые глаза и крепкую фигуру.
Совсем как в фильме «Чародеи» я решил
не видеть препятствий и идти сквозь стены. Тем более, что та шахта, на которой
я работал была слишком удалена от места моего проживания. Рано ложиться и рано
вставать- невыполнимые условия для жизни 22-летнего парня.
Принятию столь важного решения было два
объяснения:
- Наличие в моей жизни девушек.
Хотелось быть щедрым и богатым.
- Боязнь електричества. Сдуру пошел
учиться на электромеханика, за компанию.
Так как учась в техникуме я не имел
доступа к проводам и кабелям, наивно предполагал, что и работая в шахте, смогу не контактировать
с токоведущими частями механизмов. Хрен там! Приходилось разбирать пускатели и
фидеры, менять вставки и предохранители, делать новые вводы, ставить
«перемычки»... А так как я от природы очень трусливый (осторожный), всегда
очень переживал, что могу поджариться при контакте с нарпяжением в 660 вольт.
Бояться и осторожничать, однажды, просто надоело. Решил прорваться в "когорту" забойщиков. Причин отступать не видел. Возможности воплотить в жизнь- тоже, но
присутствовал авантюризм и уверенность в себе. На работу забойщиком можно было
попасть за «деньги» или "всемогущий" «блат». Денег не было (девушки,
любовь-морковь, маме отдавал половину), блат тоже отсутствовал.
«За спрос не бьют в нос»- вспомнил
поговорку своей бабушки и постучался в двери нарядной* добычного участка №1.
Услышав теплое приветствие в виде вопросов:
- Ты кто? Чо приперся? Не видишь
заняты?
Ответил со всей искренностью и
любовью, как полагается- вопросом на вопрос:
- Трудолюбивые, сильные работники
нужны?
От подобной наглости, присутствующие
в количестве двух человек (начальник и его зам.), озадаченно посмотрели друг на
друга. Если бы я с дверей объявил, что я от Иван Иваныча было бы все понятно,
но слова о трудолюбивости и силе озадачили «царствующих особ».
Напомню, что на дворе лето 1990 года
и рэкет, между прочим, никто не отменял!
У начальников, как и у всех людей
есть жены и (да ладно!) любовницы. Они хотят жить в мире и шоколаде, по
возможности здоровыми. Возможно, мой жесткий взгляд и бандитская морда лица
повлияли на их выбор в мой гешефт. Возможно, начальника другого участка
накануне «немного попугали паяльником» за «несодействие хорошим людям», но
факты – упрямая вещь:
- меня согласились принять на
добычной участок в качестве забойщика
- не взяли за это ни копейки денег
(их все равно не было) и без «звонка».
Отработав месяц учеником (работаешь
как все , но считаешься на бумаге «учеником») и получив вожделенные «корочки»
(удостоверение по специальности) я отправился «рубАть** нишу». Для понимания-
стал рубАть отбойным молотком уголь. Если раньше, когда я был «учеником», за
меня отвечал звеньевой, то теперь у меня был наставник. Разницы для меня
никакой, но для наставника – лишний гемморой и 15 рублей (не лишних) к
зарплате. «Гемморой» заключался в том, что он нес за меня ответственность (даже
уголовную, если бы вдруг мое бренное тело обнаружили бездыханным в шахте), а деньги получал за
«наставничество» нового члена шахтерской семьи.
Работа на нише- самая тяжелая
физически, но за 23 года работы в шахте я убедился:
- Проверка молодых на прочность.
- Старые там работают, чтоб не думать
. Тупая и однообразная работа. Ответственности
меньше.
Мы рубАли нишу каждый день, каждую
неделю, три месяца беспрерывно!
Моя задача заключалась в том, чтобы
выбрасывать уголь из-под отбойного молотка на конвейер. По началу было очень
тяжело! Не смотря на «таскание железа» (бодибилдер, ага) я уставал так, что
приходя домой просто падал на кровать и отключался. Мой наставник (довольно невзрачный) видя, что я
не успеваю, иногда брал лопату и тоже кидал уголь на конвейер, успевая
посмотреть на кровлю и сбить лопатой маленькие, отслоившиеся кусочки породы.
Очень неприятно, когда на потную мокрую спину падает эта гадость. Иной раз
приходилось и штаны снимать, вытряхивать кусочки породы из сапогов (съесжает, зараза, по мокрой спине
вниз в штаны, в портянки).
Я все примечал, запоминал и старался работать
по-быстрее. Иногда сам лопатой успевал
сбить кусочек породы над головой (ну очень неприятно когда за пояс попадает). В
один прекрасный день (они в шахте все прекрасны), мы почти дорубАли нишу (скоро
крепиться и до конца смены можно
«перекурить» минут десять), выкидывая последний уголь, я заметил над головой отслоившийся кусочек породы.
Ловко поддел его лопатой и внезапно обнаружил, что моего наставника больше нет! Я его не вижу! На месте где видел его последний раз лежит «огромный кусок породы», из-под него слышен стон.
Сказать, что испугался – ничего не
сказать! Интуитивно я понял, что наставник просит о помощи, но мои жалкие усилия не смогли даже сдвинуть
породу с места. Я в растерянности поднырнул под
лежащий на спине человека пласт породы, попытался поднять, ничего не
получилось. Ни на сантиметр! Наставник дико закричал и... (так не бывает!) сбросил с себя многокилограммовый груз, отскочил в строну. Кровь текла по его спине,
но он был жив и вполне отчетливо произнес:
- Что ж ты, мудак, линзу*** трогаешь?
*(нарядная)- не в смысле «красивая»,
там дают, распределяют наряды на работы в течении смены.
**Мы говорим «рубАть», а не «рубИть»
не от неучености, тупости и безграммотности, а потому, что так привыкли
говорить несколько поколений забойщиков до нас.
***(линза)- горно- гелогическое
нарушение, выражающиеся в отслоении ложных кусков породы, явлющихся опасными для жизни работников.Бывают
очень большие, весом в несколько тонн.
С облегчением сообщаю –
наставник остался жив и здоров. Немного
«шкурка» на спине подпортилась.
